Если бы я был чародеем - Никита Чередников

Старой драконице захотелось вспомнить, каково это – летать. И надо отдать ей должное, она была прекрасна. Лунный свет переливался серебром на темной чешуе. Огромные крылья совершали неторопливые взмахи, поддерживая её в воздухе. Временами Куэлебре внезапно устремлялась вниз, совершая кульбиты в воздухе, а затем вновь набирала высоту.

Глядя на это, я вдруг почувствовал холод. Для ночи в горах я был слишком легко одет. Домашние тапочки, штаны и майка слабо подходят для прогулок по вершинам, покрытым снегом. Я вздрогнул и сложил руки на груди, пытаясь сохранить тепло. Всё это я проделал, не глядя – оторвать взгляд от полета Куэлебре было невозможно.

– Кхм, Кипр, – прервал ход моих мыслей Костик, – Мне тут пришло в голову – этот полет не привлечет к нам излишнее внимание?

– Вряд ли, – усомнился я, – А даже если и так, то сюда они вряд ли быстро доберутся.

– А ты не думал, что кто-нибудь из магических существ мог находиться где-то рядом с пещерой Куэлебре? Могли ли мы разбудить ещё кого?

Как будто услышав нас, Куэлебре забила крыльями о воздух, остановливая полет, и выпустила целое облако пламени, после чего устремилась в нашу сторону. В какой-то момент я вдруг понял, что она летит прямо на нас, а потому крикнул:

– Живо внутрь, а то снесёт! – и сам первым побежал, потащив Костика за плечо. И надо сказать, что мы едва успели – Куэлебре пронеслась мимо нас, сжавшихся за стеной, будто шаровая молния. Расслабившись, я сполз по стене, опустив пятую точку на землю. Больше ничего не хотелось ― лишь сидеть, а лучше лежать. Спать…

– Эй! – разбудил меня Костик. – Кажись, там драка. Пошли, посмотрим!

Его внезапный переход к энтузиазму меня смутил, но на споры и расспросы с ним у меня точно не было сил. Кивнув, я поднялся на ноги.

– Ничего, если мы не будем торопиться? А то я немного устал.

– Да, разумеется, – согласился он. – С тобой всё хорошо? Выглядишь, будто тебя дракон жевал.

Сложно было что-то ответить ему. Я просто поднял большой палец, показывая, что всё норм.

– Ладно, как скажешь, – с долей сомнения сказал Костик и двинулся вглубь пещеры, откуда и правда доносились разные звуки. Используя уши вместо компаса, мы быстро нашли место действия. За ещё одной кучей золота нам открылась картина не иначе как эпического размаха.

Куэлебре сражалась с вторгшимися в её пещеру существами. Больше всего они напоминали гномов, разве что ростом были повыше. Впрочем, это не мешало ширине их плеч поражать своим размахом. Шум, который мы слышали уже какое-то время, был на самом деле громким звоном, поднимаемым Куэлебре и гномами.

– Мерзкие воры не получат золота Куэлебре! Моурос заплатят! – рычала Куэлебре ругательства. Гномы-моурос от ударов её лап разлетались по пещере. Однако затем они возвращались ― слегка пошатываяь, бросались в бой снова и снова. То ли их броня была столь крепка, то ли сами моурос были столь живучими. Неподвижно лежали лишь обугленные останки, прошедшие обработку огнём дракона.

При всей мощи Куэлебре, она постепенно сдавала позиции. Моурос брали числом и тактикой. Они разделились на три группы, и каждая выполняла некую цель. Одна группа отвлекала голову и лапы, другая пыталась зайти в тыл, рискуя попасть под удар хвоста. Третьи же стояли отдельно, сбившись в тесный круг. Сквозь него пробивались языки пламени, периодически менявшие цвет. Вот он был голубым, будто на газовой печи. Затем стал зелёным. Куэлебре явно остерегалась этой группы, потому что пыталась пробиться к ней, от чего и отвлекали её первая и вторая группы.

– И что нам делать? – спросил Костик.

– Без понятия, – ответил я смущенно. Сонливость как рукой сняло, но решения не было. А время уходило. – Надо вмешаться и помочь Куэлебре – всё-таки мы здесь ради неё. Было бы глупо отдать её на съедение этим карликам.

– Ну так чего мы тогда ждём? – спросил он и рванулся бы вперёд, если бы я его не остановил.

– Ты шутишь? Их слишком много, они организованы и похоже не особо смертны. Нам нужен план, – объяснил я. В этот момент неподалеку от нас упал один из моурос и нам удалось рассмотреть его поподробнее. Он был в броне, прикрывающей основные части тела. Кираса, шлем, разные части, прикрывающие ноги и руки. В остальном его гардероб был очень похож на те, что можно видеть на ярмарках реконструкции ― одежда из грубой ткани и кожи. Пока мы разглядывали его, гном поднялся на ноги, отряхнулся, и с криком «Во имя Нубейро!» понесся обратно в бой, даже не взглянув в нашу сторону.

– Хей, я уже слышал это имя, – заметил Костик. – Причем, кажется, от Куэлебре.

– И что? Может, ты ещё предложишь мне их бога позвать, мол, его паства расбушевалась? – съязвил уже я в ответ.

– Мне просто пришла в голову идея, что раз существуют гномы и драконы, почему бы и богам не существовать? – сказал Костик, пожимая плечами. А я чуть снова не сел на землю ― на этот раз от удивления. Звучит-то вполне логично – для меня. Увидев выражение на моём лице, Костик начал оправдываться: – Слушай, это просто идея…

– До которой я по какой-то причине не додумался, – сказал я. В этот момент Куэлебре вновь начала изрыгать ругательства вместе с пламенем: «Даже Нубейро вас не спасёт от огня Куэлебре!» В этот раз я отчетливо услышал имя. Значит, мысль Костика и впрямь могла быть верной.

Оставалось найти способ достучаться до божества. Которое, наверняка, находится в такой же спячке, как и все магическое в этом мире. На самом деле, выбор был невелик. Я оглянулся в поисках инструмента и нашел всего в нескольких шагах. Секира одного из низкорослых воителей. Взяв её, я приступил к тщательному начертанию звезды на полу пещеры, врубаясь в камень. Костик, посмотрев на мои старания, спросил:

– А почему именно звезда Давида? Почему не пентаграмма или круг? Я думал, они тоже…

– За неделю экспериментов, – прервал я Костика, – я успел попробовать разные штуки. Видишь ли, круг можно использовать, как хранилище силы, его запас. Пентаграмма, равно как и другие звезды с нечетным количеством вершин, направлена на концентрацию силы, её сосредоточение. А вот звезда с четным количеством вершин направляет потоки колдующего в мир и я всё никак не мог сообразить зачем.

– То есть… – начал было Костик и умолк, осознавая. Пока он молчал, я смог завершить построение шестиконечной звезды. После чего сел снаружи контура меж лучей, и положил руки на края фигуры. Дальнейшее было сложнее всего, поскольку нужно было сформулировать словом и мыслью, чего я хочу.

Какое-то время я сидел в прострации, а потом понял, что слишком долго думаю. Так я скорей засну, чем призову кого-либо. Надо было действовать, так что я накачал в звезду силы и начал приговаривать себе под нос:

– Мне нужен Нубейро… Я ищу бога Нубейро… Мне нужен Нубейро… Вызываю бога Нубейро…

Контуры звезды, вырубленные мной, начали слегка светиться зеленым. Но кроме этого я ничего не добился ― мои приговаривания над фигурой не сделали ровным счетом ничего. Я начал больше сил вливать в фигуру, но по-прежнему ничего ― только сияние фигуры потихоньку становилось сильнее. Подумав, сменил подход. Вместо того, чтобы только вливать силы в фигуру, я начал проводить часть силы через горло, заставляя мой голос формировать магию:

– Взываю к Нубейро и прошу прийти его… Мне нужен бог Нубейро…

В центре фигуры по-прежнему никого не было, но я почувствовал некое движение воздуха. А потом понял, что мимо меня просто пролетел ещё один неудачливый противник Куэлебре. Впрочем, в звезде тоже появились изменения ― от моих приговариваний по краям пробегали зеленоватые искорки. Я понял, что на верном пути, и потому выпрямил спину, облегчая работу легким, и начал говорить в полный голос.

– Призываю Нубейро, взываю к богу Нубейро, услышь меня, Нубейро, Нубейро! – сам не заметив того, я перешел на крик. И, отзываясь на мои слова, внутри звезды начал клубиться туман, сохраняющийся в пределах звезды. Увидев это, я и вовсе взвыл: – Услышь меня, Нубейро, я взываю к тебе! Ты нужен, Нубейро, появись передо мной!

С каждым словом туман поднимался выше в центре звезды, формируя человеческую фигуру. Когда было покончено с основными формами, лишний туман просто рассеялся и я увидел старого человека, в шляпе и с бородой. Лицо вызывало сложные ассоциации одновременно с Одиссеем Армана Ассанте в конце своего путешествия и Ван Гогом – до отрезания уха, разумеется. А ещё отчасти его вид напоминал изображения других знаменитых бородатых стариков, которые я видел. Например, так изображали Одина.

В то время, как я изучал его лицо, бог разглядывал меня. Надо признать, он разобрался в ситуации быстрее, после чего приподнял шляпу и сказал:

– Приветствую, Призывающий. Премного благодарен за то, что разбудил. Честно сказать, я уже и не надеялся…